| Лев ГУНИН
ПАССИЯ Нет, наверное, ни одного места на Земле, где все было бы так перемешано, как на островах Тринидад и Тобаго. Тут легче найти человека самых экзотических кровей, чем хотя бы одного представителя моноэтнического происхождения. Эпохи португальского, испанского и французского владычества оставили свой след в виде имен, названий населенных пунктов - и крайнего космополитизма. Но по оставленному влиянию ни одна колонизация и близко не сравнялась с британской. Это и "британский" английский, и система образования, и британское право, и деление на округа - "каунтиз". В одном из округов острова Тринидад - Виктория - расположен второй крупнейший город страны: Сан Фернандо. Города Тринидада - самые благополучные на Карибских островах; тут "всегда светит солнце", свежий бриз мягко качает верхушки леса яхтовых мачт, и мякий про-демократический режим мирно правит населением не более двух миллионов человек. Остров - как зонтик - нависает над материком, над соседней Венесуэлой (в нескольких морских милях), и все наиболее важные города острова расположены с внутренней ("нижней") стороны "зонтика" (со стороны материка), где они не доступны зубам стихии. Сан-Фернандо и соседний городок Марабелла - как щитом, закрыты заливом от океанского норова. И, хотя с самого высокого здания в Сан-Фернандо в ясную погоду виден океан с противоположной стороны острова, его штормовые волны никогда не доходят сюда. Город смотрит с приморских возвышенностей на ласковый залив Пария, на прибрежные отмели, полные крабов, на зеленые пятна растительности, на плавно нисходящие или обрывающиеся к воде спуски. Растянутый вдоль побережья, он напоминает с моря богатые курортные городки Флориды. Те же 2-3-х-этажные коттеджи со светлыми стенами, те же яхты у причалов, то же ослепительное солнце. Только вблизи понимаешь, что это другой стиль - более экзотический: красные крыши, многоцветная гамма по-разному окрашенных стен, прихотливо изогнутые дома. Городка Марабелла не найти ни на одной стандартной карте. На это есть три причины. (Загибаем пальцы) Во-первых, для туризма остров Тринидад - "никакой". Особых достопримечательностей тут нет; сами островитяне не любят назойливости и шума. Живущая за счет выращивания сахарного тростника и "коко", нефтедобычи и рыбной ловли, страна не очень заинтересована в развитом туризме. Картографы сказали бы, что, лежащий в десяти-пятнадцати километрах от Сан Фернандо - в сторону Port of Spain, - этот городок слился бы с его более крупным соседом. Но это еще не все. Именно тут расположен гигантский нефтедобывающий - нефтеперерабатывающий комбинат, тянущийся на километры, а нефтедобыча, как известно - это государство в государстве. Нефтедобытчики не переваривают суеты, туризма, посторонних глаз. В любой стране они ограждают свое "черное золото" заборами, вооруженной охраной, пропусками и закрытыми зонами. В США, в этом "оплоте демократии", они имеют свою армию, свою полицию - и свои собственные законы. Занятые в нефтедобыче и работают, и живут в закрытой зоне, почти не выходя наружу. В ней построены школы, больницы, магазины, рестораны, спортивные комплексы - словом, все, чтобы Зона стала наиболее совершенной изолированной моделью внешнего мира. Она не перестает от этого быть Зоной - зловещей зияющей раной в теле экосистемы, социума, государства.... Нефть нашли и стали добывать именно тут потому, что, в отличие от Сан Фернандо, Марабелла раскинулась на совершенно плоской долине, в ложбине на уровне моря. В 1979 году тут почти не было домов выше трех этажей. Городок не только казался, но и был ухоженный, яркий, удобный и безопасный. Он чуть ли не целиком состоял из больших частных домов в один-два этажа, выстроенных не без фантазии и претенциозности. На бесчисленных улицах частной застройки не было ни одного магазина (ресторана) - только в центре. Среди крупных особняков стояли религиозные - церкви - католические и евангелистские (последние в основном пятидесятнические), мечети, буддийские храмы, - и общественные здания. Возле каждого дома как правило была припаркована машина. Но и общественный транспорт формально присутствовал. Раз в 30 - 60 минут по главной (и еще по нескольким) улицам курсировали автобусы, связывая между собой не только районы, но и соседние городки. В центре имелось несколько стоянок такси. В этом городке прошла собственно вся юридическая практика Густава Лопеза. Предки Густава были немцами, испанцами, индусами, шотландцами; наверное, даже индейцами племени Карибов (изначальные аборигены островов). В чертах его лица отпечатались признаки этносов по крайней мере трех континентов. Густав был высоким, спортивного сложения, в свои сорок два выглядевшим на тридцать, без единого седого волоска в черной, аккуратно зачесанной шевелюре, человеком. Выпивал регулярно, но умеренно, носил элегантные костюмы и жил в доме с кондиционером. Единственным его недостатком, по мнению соседей, было то, что он одинок. Сколько людей и сколько раз его пытались женить! Родственники и друзья, знакомые и соседи - сватали к нему самых видных девушек, пробовали, наконец, взывать к его здравому смыслу; все бесполезно. Неизвестно, был ли он убежденным холостяком - или еще не встретил суженую. Только это - в условиях консервативного общества - несколько тормозило его в целом блестящую карьеру. Густав был из тех, кто наслаждается жизнью. Он любил хорошие вина, красивых женщин, вкусную еду, удобную дорогую одежду. Один-два раза в год он путешествовал: посмотреть мир, либо отдохнуть на каком-нибудь курорте. Он дружил в основном с норвежцем, взявшим в жены местную девушку и открывшем в Сан-Фернандо офф-шорный бизнес, и со своим коллегой, французом Патриком, работавшим для Зоны. Патрик был в приятельских отношениях с управляющими с Зоны, с менеджером по хозяйственным делам, с заместителем начальника охраны. Он организовал для Густава пропуск на Зону, что было большой привилегией, и тот мог беспрепятственно пользоваться яхт-клубом, бассейнами, тенисным кортом, сауной, хорошим морским пляжем. Густав проводил время, потягивая вино и сидя с друзьями в шезлонгах на Зоне или в тенистом дворе своего собственного дома. С местными он общался с меньшей охотой: не потому, что смотрел на них свысока, а из-за постоянных попыток положить конец его холостяцкой жизни. Правда, он смотрел снизу вверх на Патрика и его друзей с Зоны, они ведь были из другого, более сложного, мира, получили европейское образование и жили в больших городах. Густав не отдавал себе отчета в том, что на самом деле он был образованнее, умнее, интеллигентнее. Он говорил и писал на пяти языках, блестяще владел теорией и практикой юриспруденции, знал литературу, историю, имел широкий кругозор и незаурядную эрудицию. Он не совсем осознавал, что его друзья-европейцы - узкие специалисты, технари, с ограниченной эрудицией и кругозором. Но, конечно, они были свойские парни, надежные и удобные. С ними Густаву было легко и просто. Когда вечером прохладная синева сумерков охватывала его двухэтажный особняк, и, сидя во дворе (на крыше) с друзьями, он видел зажигающиеся на воде залива многочисленные огоньки, он чувствовал себя самым счастливым человеком на свете. Однако, его беззаботной жизни однажды пришел конец. Нет, он не заболел, не проиграл дела, его не подставил клиент и не покусала акула, его дом не сгорел и у него не отняли пропуск на Зону. Он даже не влюбился. Катастрофа произошла вообще не в этом мире, а в мире - не совсем понятно, как это объяснить - в мире Морфея. Густав стал сам себе сниться другим человеком - с другим именем, с другой биографией, - живущим в другом мире. Каждую ночь он терял свое "я", родственников и друзей, привычный городок и родной остров, погружаясь в кошмар безопорного бытия: в одиночество, в горячечные образы, порожденные алкоголизмом того, кем он себе снился, - и в стремительно настигающую старость. Просыпаясь, он сразу не мог осознать, кто он и где находится, и с пробуждением пережитые видения не думали блекнуть и стираться, как после обычного сна, а, наоборот, принимали форму его всамделишной жизни и застывали в угрожающую угловатую реальность. Ему снился все время один человек (вернее, он сам был им!) - Джордж Энтони Смит, бывший военный летчик британских ВВС, "теперь" (в 1989-м году) живущий в Калифорнии. Ему снилась насквозь пропахшая виски запущенная квартирка, диван, из какого торчали клочья, кухня, вся уставленная бутылками; из окна ее виднелся мрачный и затхлый двор. И еще ему снились самолеты. Не его любимые яхты, а именно самолеты. С детства не переносящий полетов, идущий каждый раз к трапу авиалайнера как на эшафот, Густав, просыпаясь, не мог справиться с головокружением и тошнотой. Ему снился британский летный жаргон времен Второй Мировой, воздушные бои, трассирующие очереди (вспыхивающие, как рождественские гирлянды), горящие самолеты, взрывы и дикий вой перегретых самолетных моторов. Это была не просто не его стихия. Это была пытка, как будто на время сна кто-то для развлечения заточал его в чужое тело в качестве подопытного кролика - изощренно издеваясь и наблюдая, как он корчится от страха и неприятных ощущений. Иногда - когда он просыпался, его рвало, и он вынужден был менять постель, тайком, как вор: чтобы никто не заметил. Никогда не имевший даже занавески на окнах, он приобрел шторы и стал их задергивать. Он стал реже встречаться с друзьями. Долгие часы проводил, лежа в кровати и пытаясь вспомнить, откуда в его подсознание могла просочиться и накопиться там вся эта невероятная информация, какие фильмы про войну он смотрел, какие книги о самолетах и летчиках он читал. Но не мог вспомнить ничего, никаких наводящих ассоциаций, никаких, даже слабых, намеков. Откуда его сознание могло заимствовать, например, сведения о бомбардировщике серии Bomber Series-Martin XB-16 ? 14-го апреля 1934 года, командование Army Air Corps сделало запрос на предмет дальнобойного бомбардировщика. Необходим был бомбардировщик, способный пролететь 5000 миль с бомбами весом по 2000 фунтов на борту. Фирма The Glenn L. Martin Company из Балтимора прислала свою модель 145. Этот проект стал конкурентом проекта Boeing'a 294, который вероятно должен был получить имя "модель XB-15". В оригинале модель 145 была очень похожей на Boeing 294, являясь большим (со свободнонесущим крылом) монопланом, приводимым в действие четырьмя "холодно-ликвидными" моторами Allison V-1710 V-12. 12 мая 1934 года Министр Обороны разрешил переговоры как с Боингом, так и с Мартином. Последний тем временем в значительной степени переработал проект, в частности, увеличив до 173 футов закрылки. Теперь уже шесть моторов должны были нести самолет, четыре из них как тракторы, и два как толкатели. Двойные rudders должны были монтироваться позади двух хвостов. Трехколесный механизм предусматривался для приземления. Максимальный вес был доведен до 105,000 фунтов. Martin XB-16 был признан слишком большим и дорогостоящим, и никогда не был построен. Как, откуда в сознании Густава оседали эти термины и названия, не все из коих он понимал? Из какого пространства, из каких неведомых далей? Бомбардировщик, который никогда не был построен... А, может быть, все это простая бессмыслица; и эти термины, даты, параметры и характеристики - продукт некой, только кажущейся осмысленной, компиляции спящего мозга? Густав бросился в библиотеку, в Порт Оф Спэйн, но там и близко не было подобного материала. Он созвонился со знакомыми в Штатах, обещал заплатить... Просыпаясь, стал записывать все, что запоминал, и добавил "в розыск" еще несколько самолетов. Первым поступил ответ по модели Martin XB-16. Эта модель (проект) действительно существовала! Единственным источником о ней была книга U.S. Army Aircraft, 1908-1946, James C. Fahey, доступная исключительно в библиотеках летных академий. Но самое поразительное заключалось в том, что описание, данное Густавом, не во всем соответствовало описанию в книге U.S. Army Aircraft, 1908-1946. Тем не менее, друзья Густава сумели раздобыть информацию о том, что имеется другое описание: в готовящемся к выпуску Третьем Издании книги American Combat Planes, Ray Wagner. Но издание ее намечалось на конец 1982-го года! Рука Густава записала характеристики не только редких моделей 1919-го, 1914-го и 1921-го и 1930-го годов, известных крайне узкому кругу специалистов, но и современных истребителей и бомбардировщиков, знать о которых полагалось лишь посвященным. Его познания распространялись и на вертолеты, такие, как H-3 Sikorsky H-3 Sea King, HO5S Sikorsky HO5S, R-5 Sikorsky R-5, H-5 Hiller OH-5, H-6 Hughes H-6. Для выяснения подлинности информации друзьям Густава приходилось обращаться ко все более и более редким источникам, таким, как "The American Fighter", by Enzo Angelucci and Peter Bowers, "American Combat Planes", by Ray Wagner, "Warplanes of the Second World War", by William Green. А военные самолеты F-17 Nortrop YF-17, P-17 Curtiss P-17 (conversion of the P-1 Hawk)., F-21 IAI Kfir, P-21 Curtiss XP-21 (conversion of the P-3) оказались уже не по зубам даже таким людям, как Питер Штейнц, преподаватель военной академии в Вашингтоне, как специалист по военной технике Дж. Коллинз из Детройта, или крутая адвокатская контора в штате Массачусетс. Густав итак уже угробил на эти мероприятия уйму денег. А потом произошло нечто еще более пугающее. Ему сказали, что сведения о самолетах и вертолетах H-2 Kaman H-2 Seasprite, FV-12 Rockwell XFV-12, F-18 McDonnell Douglas F-18 Hornet, F-20 Northrop F-20 Tigershark (F-5G), P-20 (curtiss YP-20), F-22 Lockheed F-22 Lightning II (Type: YF-22), F-23 Northrop F-23:(type YFf-23), P-23 Curtiss XP-23 (conversion of the P-6E), Northrop F-20 Tigershark, Grumman F-14 Tomcat - по-видимому, секретные; или эти модели находятся в разработке. Ему посоветовали никогда больше не возвращаться к этой теме и поскорее все забыть. Легко сказать - забыть! Если ему каждую ночь снятся эти самолеты, и некоторые из них (Густав уже понимал) - самолеты будущего? Если он не только знает все их технические характеристики, видит их насквозь как проект - будто просвеченные его взглядом, - но может их пощупать, лицезреть во всей реалистичной материалистичности. Вот, например, странной формы вертолет "Apache", с крокодильей мордой, похожий одновременно и на паука, и на пресмыкающееся. Или реактивный истребитель, ракетоносец, на борту которого написано VFA H2. Или военный самолет-разведчик, напичканный приборами, в салоне которого вместо сидений расположены горизонтальные шкафы с аппаратурой, и перед ними, пристегнутые к красным креслам, сидят люди в наушниках и кожаных куртках с нашивками; на стенах - небольшие огнетушители, аппаратура расположена в несколько рядов. Каждая секция аппаратурного "шкафа" перед одним из операторов имеет четыре панели: слева, до экрана, потом экран, и справа от экрана, а под вертикальными панелями расположена наклонно-горизонтальная, похожая на клавиатуру компьютера. Особо бросаются в глаза детали: ручки с обеих сторон от экрана, как бы для того, чтобы хвататься за них при толчке, но, по-видимому, используемые при сборке, десять рядов вдавливаемых кнопок на правой панели, внушающее количество тумблеров, круглых и рельефных переключателей, ручек настройки, кнопок. Или бомбардировщик Northop B-2, спереди по форме смахивающий на летающую тарелку; или кабина самолета B-52, похожая на кабину грузовика, с характерно торчащей из передней панели трубкой - рулевой колонкой, к которой крепится штурвал, и странной конфигурацией какой-то несуразной конструкции перед пилотом, вроде спинки старого автомобиля или дивана; или фантастически выглядящий, крайне секретный самолет, известный на летном североамериканском жаргоне как blackbird, что сверху напоминает ската, имеет странную, округлую форму крыльев и копьевидно-уплощенную форму фюзеляжа; или прозрачный прицел одного из перехватчиков, называемый на летческом языке cockpit; или еще один странный самолет - fb-111-01, имеющий единственное сопло сзади, сверху напоминающий парящую птицу и отличающийся своим "кусковидным" строением: как будто части фюзеляжа, задние крылья и другие элементы - наложены один на другой, а передние крылья вылезают из фюзеляжа как рукава рубашки из жилетки. Или - совершенно фантастично выглядящий (как объект внеземного происхождения!) gef-06: треугольник цвета позеленевшей меди с красными точками и нарезками, у которого зубчиками вырезана (ближе к наиболее длинной стороне) середина, так, что образуется десятиугольная геометрическая фигура. Или его сородич gef-09, самолет с двумя далеко отстоящими друг от друга и торчащими прямо из фюзеляжа "хвостокрыльями", двумя парами меняющих форму и поворачивающихся горизонтальных крыльев, и почти квадратным фюзеляжем, из какого торчит обтекаемая носатая кабина. Или - самолет самого внеземного вида - gef11-46b, снизу совершенно круглый, как настоящая "летающая тарелка"... Густав узнал, что, так же, как в Северной Америке не бывает улицы номер 13 (хотя встречаются 12-е авеню или 14-я улица), а после 12-го этажа сразу же следует 14-й, так же не бывает американских самолетов с номером тринадцать: нет, например, истребителя f-13, хотя есть f-12 и f-14. Он теперь знал и понимал все летные словечки, известные только американским и британским пилотам или (может быть, еще) авиамеханикам. Некоторые самолеты ему снились со всеми их параметрами и летными характеристиками,
другие - как образы, возникающие в чуждом, "не своем", сознании. Постепенно
он начинал входить во вкус, дискутировал сам с собой, "обсуждая" достоинства
или недостатки той или иной модели, мысленно спорил с конструкторами-дизайнерами,
доказывая свою точку зрения. Каждое утро он записывал увиденное и узнанное
чисто автоматически, почти не отдавая себе отчета в том, что он делает.
Однажды он нацарапал что-то в очередной раз так же автоматически, и, когда
перечитал этот текст, ему стало страшно. Оказалось, рукой Густава летчик
Смит (это было совершенно ясно) - его раздвоившееся "я" - написал ему первое
письмо. Жутковато зловещий текст плыл у него перед глазами (настолько был
он испуган и поражен): "Finally, does F-19 stand for some supersecret project that is so "black" that we won't hear anything about it for at least a decade? Could it be the "Aurora" that is rumored to be under test out in the desert as a possible replacement for the SR-71? Or else, perhaps the F-19 really is a "hole" in the designation scheme, and all of this confusion and inconsistency in aircraft designation schemes is deliberatey designed to confuse Soviet intelligence about what we are up to. It has certainly succeeded in confusing ME!!!" Ко всем приобретенным в рекордный срок причудам и новым привычкам прибавилась манера вести дневник. Густав сидел перед пламенем искусственного камина или перед голубоватым светом телевизора - и писал: "Я проваливался в зловещие военные игры, в интриги разведок и несущие смерть человеческие игрушки, не в силах ничего сделать, чтобы спасти себя". Первым почуял неладное мой друг, норвежец Арне (Омланд) Боргенсен. В одно утро он появился как из-под земли, когда я провалялся в постели битых три часа, испытывая ужас при самой мысли о возможности снова заснуть, и в то же время не в силах сделать хотя бы одно движение из постели. Простые действия - типа встать и сварить себе кофе, или поднять трубку и позвать домработницу - обдумывались мной как грандиозные стратегические планы. Я чувствовал, что проваливаюсь в депрессию." Боргенсен, застав Густава в постели в этом разбитом состоянии, постепенно вызвал его на откровенность. Густав, человек по природе своей открытый, в конце концов поведал ему обо всем. Установившееся затем молчание длилось не менее получаса. - Только теперь я понял, насколько ты умен, - сказал Боргерсен после паузы. - Если бы это случилось со мной, я бы давно уже загремел в психушку, спился или отправился покорять Северный Полюс. Только не советую рассказывать Патрику. - Как ты полагаешь, стал бы я скрывать от тебя, что со мной происходит, если бы не из опасения, что то, что знают двое, узнает и третий? - Честно признаюсь - мы обсуждали с Патриком твое странное поведение и то, как ты изменился. Перед приездом сюда я был на проводе с Патриком. Он спросил у меня, не считаю ли я, что тебя стало опасно пропускать на Зону. Мы договорились, что я к тебе поеду, и что я проинформирую Патрика, как обстановка. Но теперь обещаю тебе - буду молчать. Только давай сговоримся, что ты просто запил. - Я согласен с тобой. Сослаться на запой - самое безопасное в нашем мире. Обратись от моего имени к Патрику с просьбой порекомендовать какого-нибудь психотерапевта или "рехаб" - только анонимный и частный. Лучше в Аргентине или в Штатах. Я подумаю, как потом уклониться от них. - Как? Разве ты не намерен лечиться? Ведь совершенно же ясно: что-то
не в порядке с твоей головой.
Черновой вариант - Февраль, 1991
|